Том 8. Стихотворения. Рассказы - Страница 17

И мир для исканий не пуст,
И вот наконец перед ними
В дыхании старческих уст
Звучит живоносное имя,

Которым в начале веков,
В надмирном ликующем дыме
Воздвиглись круженья миров, –
Святейшее имя!

Святейшее имя, в веках
Омытое жертвенной кровью,
Всегда побеждавшее страх
И злобу любовью.

И снова пред ними миры
Воздвигнуты творческим словом
В блаженном восторге игры,
В веселии новом.

И радостны сестры, – в пути
Нашли воплощенного Бога.
Домой бы идти, –
Но нет, бесконечна дорога.

Просторам воскресшей земли
Вещают святые надежды.
Склоняйтесь пред ними в пыли!
Лобзайте края их одежды!

23 сент. 1913 г. Спб.

«Конь Аполлона…»

– Конь Аполлона!
Я недостойна
Твоих копыт.
Вождь не такую
Скует подкову
Тебе Гефест.

– Молчи, подкова!
Тебя я выбрал,
Тебя хочу.
Я Аполлона
Стремлю с Олимпа
К земным путям.

25 сент. 1913 г. Спб.

«Бай, люби ребенка, баюшки баю…»

Бай, люби ребенка, баюшки баю!
Беленькую рыбку, баюшки баю,

Зыбко убаюкай моего бебе
В белой колыбельке, баюшки баю.

Будешь, будешь добрый, улыбнусь тебе.
Позабудь про буку, баюшки баю.

Бьется в колыбельку басня о судьбе.
Зыбок твой кораблик, баюшки баю.

Бури ты не бойся, белый мой бебе,
Бури разбегутся, баюшки баю.

26 сент. 1913 г. Спб.

Жуткая колыбельная

Не болтай о том, что знаешь,
Темных тайн не выдавай.
Если в ссоре угрожаешь,
Я пошлю тебя бай-бай.
Милый мальчик, успокою
Болтовню твою
И уста тебе закрою.
Баюшки-баю.

Чем и как живет воровка,
Знает мальчик, – ну так что ж!
У воровки есть веревка,
У друзей воровки – нож.
Мы, воровки, не тиранки:
Крови не пролью,
В тряпки вымакаю ранки.
Баюшки-баю.

Между мальчиками ссора
Жуткой кончится игрой.
Покричи, дитя, и скоро
Глазки зоркие закрой.
Если хочешь быть нескромным,
Ангелам в раю
Расскажи о тайнах темных.
Баюшки-баю.

Освещу ковер я свечкой.
Посмотри, как on хорош.
В нем завернутый, за печкой,
Милый мальчик, ты уснешь.
Ты во сне сыграешь в прятки,
Я ж тебе спою,
Все твои собрав тетрадки:
– Баюшки-баю!

Нет игры без перепуга.
Чтоб мне ночью не дрожать,
Ляжет добрая подруга
Здесь у печки на кровать,
Невзначай ногою тронет
Колыбель твою, –
Милый мальчик не застонет.
Баюшки-баю.

Из окошка галерейки
Виден зев пещеры той,
Над которою еврейки
Скоро все поднимут вой.
Что нам, мальчик, до евреек!
Я тебе спою
Слаще певчих канареек:
– Баюшки-баю!

Убаюкан тихой песней,
Крепко, мальчик, ты заснешь.
Сказка старая воскреснет,
Вновь на правду встанет ложь,
И поверят люди сказке,
Примут ложь мою.
Спи же, спи, закрывши глазки,
Баюшки-баю.

12 октября 1918 Петербург – Москва

«Восстановители из рая…»

Восстановители из рая
В земной ниспосланы предел:
Холодный снег, вода живая
И радость обнаженных тел.

Когда босые алы ноги
И хрупкий попирают снег,
На небе голубеют боги
И в сердце закипает смех.

Когда в пленительную воду
Войдешь, свободный от одежд,
Вещают милую свободу
Струи, прозрачнее надежд.

А тело, радостное тело,
Когда оно обнажено,
Когда веселым вихрем смело
В игру стихий увлечено,

Какая бодрость в нем и нега!
Какая чуткость к зовам дня!
Живое сочетанье снега
И вечно-зыбкого огня!

12 нояб. 1913 г. Спб.

«Хорошо, когда так снежно…»

Хорошо, когда так снежно.
Всё идешь себе, идешь.
Напевает кто-то нежно,
Только слов не разберешь.

Даже это не напевы.
Что же? ветки ль шелестят?
Или призрачные девы
В хрупком воздухе летят?

Ко всему душа привычна,
Тихо радует зима.
А кругом все так обычно,
И заборы, и дома.

Сонный город дышит ровно,
А природа вечно та ж.
Небеса глядят любовно
На подвал, на бельэтаж.

Кто высок, тому не надо
Различать, что в людях ложь.
На земле ему отрада
Уж и та, что вот, живешь.

10 декабря 1913 Чернигов

«Приходи, мой мальчик гадкий…»

Приходи, мой мальчик гадкий,
К самой кроткой из подруг.
Я смущу тебя загадкой,
Уведу на светлый луг.

Там узнаешь ты, как больно
Жить рабыням бытия,
Кто мечтает своевольно
И безумно, так, как я.

Расскажу я, что любила
Я другого, не тебя,
Что другому изменила,
Всё-ж тебя не полюбя.

Новый милый мой способен
Оттолкнуть меня ногой.
Мы с другой прекрасны обе,
Но мечты его – другой.

И твоей любви мне надо,
Чтоб любимому отмстить,
Чтобы горькая досада
Стала грудь его томить.

Ну, не плачь, мой мальчик. Делай
Всё со мной, что хочешь ты,
Разорви одежды смело,
Брось нагую на цветы.