Том 8. Стихотворения. Рассказы - Страница 34

И в парчовом одеянии
Дева в окне.

Лютни печальной рыдания
Слышатся мне в отдалении.
Как много обаяния
В их пении!
Светит луна,
Дева стоит у окна
В грустном томлении.

Песня ей слышится.
Томно ей дышится.
Вечно одна,
Грустна, бледна, –
Ни подруги, ни матери нет.

Лунный свет
Сплетает
Чудные сны
И навевает
Жажду новизны.

Жизнь проводит тени в скуке повторений,
Грустно тени мрачные скользят.
Песни старых бед и новых сожалений
Загадочно звучат.

Звучат загадочно
Трепетные сны.
Бьется лихародочно
Жажда новизны.
Желаний трепет,
Страсть новизны
И новизна страстей, –

Вот о чем печальной песни лепет
В сострадательном мерцании луны
Говорит тихонько ей
И в душе моей.

О. А. Глебовой-Судейкиной

Не знаешь ты речений скверных,
Душою нежною чиста.
Отрада искренних и верных –
Твои веселые уста.

Слова какие ж будут грубы,
Когда их бросит милый рок
В твои смеющиеся губы,
На твой лукавый язычок!

«Я испытал превратности судеб…»

Я испытал превратности судеб,
И видел много на земном просторе,
Трудом я добывал свой хлеб,
И весел был, и мыкал горе.

На милой, мной изведанной земле
Уже ничто теперь меня не держит,
И пусть таящийся во мгле
Меня стремительно повержет.

Но есть одно, чему всегда я рад
И с чем всегда бываю светло-молод, –
Мой труд. Иных земных наград
Не жду за здешний дикий холод.

Когда меня у входа в Парадиз
Суровый Петр, гремя ключами, спросит:
– Что сделал ты? – меня он вниз
Железным посохом не сбросит.

Скажу: – Слагал романы и стихи,
И утешал, но и вводил в соблазны,
И вообще мои грехи,
Апостол Петр, многообразны.

Но я – поэт. – И улыбнётся он,
И разорвет грехов рукописанье.
И смело в рай войду, прощен,
Внимать святое ликованье,

Не затеряется и голос мои
В хваленьях ангельских, горящих ясно.
Земля была моей тюрьмой,
Но здесь я прожил не напрасно.

Горячий дух земных моих отрав,
Неведомых чистейшим серафимам,
В благоуханье райских трав
Вольется благовонным дымом.

«Один свершаю долгий путь…»

Один свершаю долгий путь
И не хочу с него свернуть
Туда, где мечется толпа,
Самолюбива и тупа.

Для тех, кто хочет побеждать
И блага жизни отнимать,
Оставил долю я мою,
И песню вольную пою.

«Радуйся, радуйся, Ева…»

Радуйся, радуйся, Ева,
Первая и прекраснейшая из жен!
Свирепый Адонаи
Лишил тебя земной жизни,
За то, что ты преступила
Его неправый завет.
Свирепый Адонаи
Поразил твое нежное тело,

И обрек его смерти,
Темной и смрадной, –
Но твое потомство
Населило землю.

Радуйся, радуйся, Ева,
Всеблагий Люцифер с тобою,
Люцифер с тобою и с нами!

Приветствуем Еву,
Мать человеческого рода.

Люцифер тебя создал
Дивными руками
Из сладкого сока
Благоуханнейших земных цветов.

Привет тебе, Ева,
Первая и прекраснейшая из жен!

Ты – первая святая жертва
Злого Адонаи,
Излившего свою ярость
На эту землю.

Привет тебе, Ева,
Преблагий Люцифер с тобою!

Он, злой Адонаи,
Обрек тебя смерти,
Тебя и Адама,
И твое потомство,
Потому что ты носила
Под сердцем
Благословенный плод
Небесной любви.

Привет тебе
В радостях
И в печалях!

Злой Адонаи
Обрек тебя смерти, –
Но твое потомство
Он не мог уничтожить
Всею злостью
Буйных стихий.

Привет тебе, Ева,
Привет!

«Хнык, хнык, хнык!..»

– Хнык, хнык, хнык! –
Хныкать маленький привык.

Прошлый раз тебя я видел,–
Ты был горд,
Кто ж теперь тебя обидел,
Бог иль черт?

– Хнык, хнык, хнык! –
Хныкать маленький привык.

– Ах, куда, куда ни скочишь,
Всюду ложь.
Поневоле, хоть не хочешь,
Заревешь,

– Хнык, хнык, хнык! –
Хныкать маленький привык.

Что тебе чужие бредни,
Милый мой,
Ведь и сам ты не последний,
Крепко стой!

– Хнык, хнык, хнык! –
Хныкать маленький привык.

Знаю, надо бы крепиться,
Да устал,
И придется покориться.
Кончен бал!

– Хнык, хнык, хнык! –
Хныкать маленький привык.

Ну, так что же! Вот и нянька
Для потех.
Ты на рот старухи глянь-ка,–
Что за смех!

– Хнык, хнык, хнык!
Хныкать маленький привык.

– Этой старой я не знаю,
Не хочу,
Но дверей не запираю,
И молчу.

– Хнык, хнык, хнык!
Хныкать маленький привык.

«Как же богат я слезами!..»

Как же богат я слезами!
Падают с неба дождем,
Тихо струятся ручьями,